фик для Elara.

[Aihito]

Моя игрушка.



Автор: Моэри ([email protected])

Pедакция: Ран Фудзимия, Essy Ergana

Пейринг: Билл Уизли/Драко Малфой

Рейтинг: R

Disclaimer: все не мое, ни на что не претендую

Жанр: mild angst

Краткое содержание: Все встречались в детстве с непонятными и пугающими вещами. Но если они оставляют слишком глубокий след в душе – последствия могут быть непредсказуемы…



Рассказ написан для Elara, заказавшей Билл/Драко, с хорошим сюжетом, можно с рейтингом R.

Comments

[Aihito]

Это была чудесная игрушка. Под прозрачным куполом стоял крошечный домик, в котором жили человечки в длинных мантиях и колпачках. В их мирке царила вечная зима. Если поводить ладонью над сводом, человечки оживали, и, выбегая из домика, расхаживали между сугробов, а когда сталкивались на узких тропинках, приподнимали свои колпачки и вежливо раскланивались. Если купол встряхивали, снежинки взлетали и медленно опускались, отчего его обитатели раскрывали зонтики и спешили в свой домик.

Маленький Драко мог часами следить за ними. Эту игрушку ему подарил крестный, когда юному Малфою исполнилось три года, с тех пор малыш не расставался с ней. Он упросил мать поставить домик возле своей кровати, и каждое утро проверял, как обстоят дела у его крошечных друзей.

Ложась спать, мальчик думал – интересно, а что делают человечки, когда их не видят? Наверное, пьют чай из маленьких чашек, сидя у камина с игрушечным пламенем, ведут беседу, как его родители, когда собирают в замке гостей… Он был бы не против, посмотреть, как живут человечки, и быть может, даже побывать у них в гостях… Но стекла в домике были матовые, дверцы всегда плотно закрыты, а важно расхаживавшие по заснеженному дворику маленькие маги не обращали на Драко внимания. Конечно, иногда ему хотелось разломать игрушку и посмотреть, что внутри, ведь все дети любопытны. Но подобные шалости было строго-настрого запрещены отцом. И целых три года человечки жили на столике у постели Драко, рядом с часами и старинной вазой, в которую летом домашние эльфы ставили цветы из оранжереи.

Но однажды утром человечки просто не вышли. Драко растерянно смотрел на домик с наглухо закрытыми дверьми и окнами, махал рукой и звал их, тряс купол, устраивая снегопад… Но маленькие маги не появлялись. Наскоро обувшись, как был, в одной рубашке, он побежал на поиски родителей.

Мать, Драко нашел в гостиной. Изящно раскинувшись на софе, Нарцисса читала, и появление сына встретила с едва сдерживаемым раздражением. Выслушав сбивчивые объяснения мальчика, она рассеянно повертела в руках игрушку, заявила, что она сломалась, и отдала обратно, даже не потрудившись достать свою волшебную палочку. Велела разыскать отца и снова уткнулась в книгу. Вздохнув, Драко побрел на поиски Люциуса, прижимая к груди купол, внутри которого бушевала метель, и едва сдерживал слезы – а вдруг человечки умерли и больше никогда не появятся?!

В кабинете отца не оказалось. Не было его и в бальной зале, и в библиотеке, и в его комнате…

Отчаявшись, Драко заглянул на кухню, где перепуганная домашняя эльфа пискнула, что хозяин собирался спуститься в подземелье, но она точно не знает, а маленькому господину идти туда не следует…

[Aihito]

Через пять минут будущий наследник имения Малфоев решительно топал по винтовой лестнице, ведущей вниз. Разумеется, на это существовал строгий запрет: Драко ни под каким видом не должен был ходить один на чердак, в подземелья и тем более бродить по ночам в анфиладах замка. И дело было не только в фамильных призраках. Как-то после одного из приемов, что устраивали родители, Люциус отводил сына в его комнату. И в конце темной галереи, слабо освещенной неверным светом бездымных факелов, мальчику на миг пригрезилось, что глухая стена исчезла, оставив тонкую завесу, а за ней.. шевелилось, двигалось, дышало… Какие-то смутные тени, неясные очертания, и чьи-то голоса вдруг застонали в его голове… Вздрогнув, Драко замер, вглядываясь в туман. Тогда отец сильно сжал его руку и ровным голосом приказал не останавливаться. А в комнате, укладывая сына в кровать, напомнил еще раз, что тот никогда не должен самостоятельно покидать спальню ночью. «Когда-нибудь, Драко, - говорил Люциус, - я покажу тебе все тайные уголки нашего замка, который однажды станет твоим. Открою все секреты, что должен знать Малфой. Когда-нибудь. Но не сейчас». И пятилетний Драко, серьезно кивнув, пообещал слушаться.

Но сейчас был особенный случай. И, крепко сжимая в руке волшебную игрушку, мальчик стоял на черных плитах катакомб.

- Папа? – тонкий голосок эхом отозвался под каменными сводами. Испуганно озираясь – не появится ли та, так напугавшая его год назад, дымка, он шел темным широким коридором. На стенах кое-где были развешаны лампы, свет которых едва прореживал мрак подземелья. В дальнем конце коридора Драко вдруг послышался какой-то шелест и тихий говор домашних эльфов. Сдвинув светлые брови и подняв подбородок, неосознанно копируя отца, он направился туда.



Но в огромной зале не оказалось ни эльфов, ни Люциуса.

Позвав его еще раз, впрочем, без особой надежды на успех, Драко неуверенно прошел вперед, оглядывая просторное помещение. Никакой мебели. Пара светильников на стенах и в глубине залы. Отполированные до зеркального блеска черные мраморные плиты пола. На стенах едва угадывались темные овалы с какими-то изображениями. Но что это были за картины, мальчик не понял. Его словно притягивало странное массивное сооружение в конце залы. Через полминуты Драко смог разглядеть его полностью. Это был гигантский каменный крест.

Запрокинув голову, Драко разглядывал гладкий гранит в форме буквы «Х». Только сейчас он увидел, что на верхних частях крестовины, на уровне роста взрослого человека, свисали толстые обручи на цепях, и такие же – в основании. Подобные обручи Драко встречал в книге «История Инквизиции», которую случайно увидел в библиотеке на столе отца. То, что они называются кандалами, он еще не знал. Люциус

тогда, захлопнул толстый том, наградив сына сердитым взглядом, и тут же заговорил о чем-то стороннем с крестным... Картинка – скованный человек и двое магов: один за столом, что-то сосредоточенно пишущий, и другой – вырисовывающий в воздухе фигуру сложного пыточного заклятия, - быстро позабылась Драко, но сейчас вспомнилась вновь. Дрожа от холода и страха, мальчик не мог отвести взгляда от распятия, машинально отмечая, что к сооружению ведут три широких ступени, что кандалы потемнели, кое-где видны пятна ржавчины, сбоку отколот кусочек гранита.… И тут на его плечо опустилась тяжелая рука.

Пискнув от ужаса, Драко подскочил на месте.

- Что ты здесь делаешь? – сурово спросил Люциус.

- Папа… - выдохнув, мальчик бросился к отцу. Драгоценная игрушка выскользнула из рук и разлетелась вдребезги на каменном полу, но Драко даже не заметил этого, вжимаясь лицом в шелковый жилет, пахнущий дорогими духами и табаком, часто дыша и всхлипывая от ужаса.

Как они оказались наверху, мальчик не помнил. Пришел в себя он уже в библиотеке. Крепко обнимая его, Люциус поднес к губам Драко чашку с дымящимся пуншем и приказал ему выпить столько, сколько сможет. Сын послушно сделал большой глоток и закашлялся, практически сразу по телу разлилось приятное тепло, а пережитое в подземелье показалось уже не таким страшным. И только тогда Драко осмелился поднять глаза на отца.

Красивое лицо Люциуса было необычайно сурово. Ровным голосом он сказал сыну, что тот поступил крайне неосторожно, ослушавшись приказа, и будет строжайше наказан. Заикаясь и дрожа, мальчик все же решился спросить, что это было… там… внизу.

Люциус нахмурился. То, что он рассказал Драко, отпечаталось рядом ярких образов. Позже он не был уверен, правда ли все это рассказал ему отец, не почерпнуты ли были подробности из книг по черной магии… Прикованные к распятию магглы и приговоренные маги. Окружающие их люди, в темных мантиях с опущенными капюшонами. Заговоренные ножи и заклинания на древнем языке… Кровь, стекающая в жертвенные чаши.

Лишь одну фразу мальчик запомнил совершенно четко.

Чуть улыбнувшись, Люциус сказал: «Если бы камни могли впитывать кровь, та зала, что ты видел, стала бы ярко-алой…»

[Aihito]

В качестве наказания Драко три дня провел в своей комнате. Его лишили сладкого на целую неделю, и не взяли в гости к Гойлам. Но даже не это было самым страшным. Перед глазами мальчика все стояло то сооружение из подземелья. Наверное, думал он, те люди, которых мучили там, внизу, были очень плохими и сделали что-то дурное, как сам Драко, когда ослушался отца. Ведь если бы они были хорошими, разве папа позволил бы сделать с ними такое? Наверное, они громко кричали, думал мальчик, забравшись с ногами на постель и обхватив колени. Ведь если идет кровь – это больно…

Когда закончился срок наказания, и Драко разрешили выходить из комнаты, дворецкий принес ему волшебную игрушку. На куполе не было ни одной трещинки, человечки все так же невозмутимо прогуливались по заснеженному дворику. Но мальчик знал, что это не его игрушка. Та - была принесена в жертву страшному Подземелью, а человечки умерли на холодном каменном полу. С тех пор Драко ни разу не прикасался к ней. Со временем игрушка перекочевала на верхнюю полку шкафа, а потом была позабыта.

Теперь у него была новая игрушка.

Гораздо позже, когда Драко основательно изучил теорию пыток и ее практическое применение, он пытался вспомнить и не смог, когда же все это началось. Когда он впервые увидел на гранитной крестовине тех, кто делал плохо ему?

Дворецкий, что застал его за кражей варенья и отвел к матери, глупая горничная, которая неловко поставила поднос и опрокинула завтрак на постель Драко, Винсент, сильно толкнувший его, когда они играли во дворе… Все они кричали, умоляли освободить их… А сам Драко стоял, одетый в длинный черный плащ с капюшоном, сжимал в руке волшебную палочку, и улыбался… Как отец.

Поначалу видения были смутными. Люди приходили в ужас от грозного вида Малфоя, просили отпустить, клялись больше никогда не делать дурного. Сначала Драко, насладившись их испугом, великодушно отдавал приказ, и покорные слуги бросались освобождать несчастных. Но потом… ему захотелось большего. Стараясь, чтобы его не застал за этим отец, Драко искал в библиотеке ту самую «Историю». Стоит ли упоминать, что о своих фантазиях он не говорил никому ни слова. Толстый том с красочными иллюстрациями перекочевал в комнату мальчика, и по вечерам он старательно вчитывался в ровные строчки, написанные четким бисерным почерком. Теперь его жертвы проводили на крестовине гораздо больше времени: по ночам, уставившись в темноту, Драко рисовал в своем воображении картины из книги. Это было в тот год, когда он должен был пойти в школу.



В Хогвартсе он встретил того, кто надолго заполнил место в личной пыточной Драко. Гарри Поттер, Золотой мальчик, звезда волшебного мира. Этот грязнокровый мальчишка посмел отвергнуть его дружбу! Драко скрипел зубами, едва вспоминал свою протянутую ладонь, повисшую в воздухе, и надменный ответ этого… который посмел променять дружбу его, наследника гордого имени Малфоев, на дружбу нищего оборванца. Игры становились все изощреннее – Гарри Поттер умирал в воображении Драко множество раз в самых разнообразных вариантах. Смакуя подробности, наслаждаясь видом своего врага, бессильно обвисшего в кандалах и измученного Круцио, Драко удовлетворенно кивал и начинал все заново.

Шло время. Сверстники Драко влюблялись, бегали на свидания. А ему все это казалось ужасно глупым и недостойным Малфоя. Чувства делают людей тупее на несколько порядков, считал блондин, и поэтому лишь фыркал, едва в его присутствии заходила речь о любви. Хотя, к примеру, наблюдать за своими телохранителями, одновременно воспылавшими безответными чувствами к одной из слизеринок, и напоминавшими ошалевших бегемотов, было довольно... забавно.

Возлюбленной Драко была его фантазия. С тех пор, как на пятом курсе на уроке по Предсказаниям они прошли заклятия, позволяющие вызывать сновидения по заказу, блондин время от времени прибегал к нему.

Накладывая заглушающие заклинания, задергивая занавеси, он снова и снова погружался в мечты… В своих видениях он был Властелином, дарующим боль… А непременным атрибутом таких снов был черный гранитный крест и набор пыточных заклятий. Люди в его снах (Драко ни разу не удавалось разглядеть их лиц), кричали от боли и ужаса, а юноша с наслаждением впитывал их страдания.

Время от времени он лениво оглядывался на окружающий мир, проводил вечерок–другой в компании кого-нибудь из жаждущих его внимания, коих было немало, удивлялся их однообразности, предсказуемости, и возвращался к своим мечтам. У него были любовницы и, даже, любовники, но ни один из них не позволял забываться в чистом наслаждении, теряясь в вихре разнообразных ощущений. Не заставлял бесстыдно выгибаться на кровати, отчаянно желая, чтобы все это никогда не заканчивалось. Они были так примитивны. А вот в мечтах… Власть. Вседозволенность.

Драко понимал, что никто из влюбленных в него не желал бы узнать, что на самом деле скрывается за красивой маской Слизеринского Принца, любимца однокурсников, предмета тайных грез многих. А тем более испытать на себе. Но выход был. Если бы он стал Жрецом, как его отец… при мысли об этом губы Драко растягивались в ухмылке… вот тогда ему было бы дозволено все. Ну или очень… очень многое.

Тогда бы он завел себе игрушку.

Красивую игрушку чистых кровей.

У Малфоя кружилась голова, едва он представлял себе это. Удовлетворение обладания. Живая покорная игрушка, которая исполняла бы все его желания.

Драко так мечтал о ней, что просьба едва не сорвалась с губ, когда отец спросил, что он хочет получить на семнадцатилетие.

Но все мечты рано или поздно сбываются.

[Aihito]

Он стоял на коленях, прижавшись щекой к гладкому граниту. Поверхность была странно теплой и будто пружинила под прикосновениями. Безотчетно он потерся о нее, словно камень был живой и мог ответить на ласку. Безмолвная просьба, обращенная к кому-то невидимому. Беззвучный ответ - на обнаженную спину ложится прохладная ладонь, по-хозяйски проводя вдоль позвоночника, заставляя застонать и прогнуться в пояснице. Неизвестно как, он уже стоит, прикованный лицом к крестовине, а незнакомые руки исследуют его тело. Хорошо… так невыносимо хорошо… Но и так неправильно, он не должен быть вот так… «Я не хочу…» - выдыхает Драко, пытаясь отстраниться, но запястья крепко стянуты веревками. Откуда, здесь же цепи… мелькает недоуменная мысль, но тут же растворяется в жарком шепоте на ухо. Или… в его сознании? Неразборчивый мягкий говор проникает в мозг, обволакивает, и, словно прикосновения… а может это и есть прикосновения, нежные, ласкающие, а в следующий момент Драко содрогается от неожиданной боли. Все тело сводит судорогой, сдавливает грудь, заставляя кричать от боли, дьявольской боли, сильной, раздирающей и одновременно такой сладкой…

Потолок оказывается нереально низко, от собственных криков закладывает уши, но его вопли лишь развлекают невидимого мучителя. Ноги Драко широко разведены в стороны и дрожат от напряжения, он бы давно упал, не поддерживай его веревки. Он вжимается лицом в теплый гранит, желая только одного – чтобы это скорее прекратилось… и не кончалось вовсе. Истязание прекращается на мгновение, жадные ладони разводят ягодицы, и снова вспышка дикой разрывающей боли. Драко выгибается, не понимая сам, пытается ли он отстраниться от мучителя или прижаться теснее. Беспомощный всхлип… сильные руки грубо ласкают его тело, заставляя почти беспрерывно кричать от боли и наслаждения. Толчки внутри него становятся беспорядочными и безжалостными, непристойности, изливаемые в ухо, сливаются в непрерывный гул, сквозь который пробивается бешеный стук его собственного сердца, Драко выгибается сильнее, кончает… и просыпается, отчаянно дрожа и всхлипывая, вжимаясь лицом в подушку.



Боже… блондин выдохнул и слабо застонал. Подушка была мокрой, впрочем, как и простыни. Повернул голову, распахнув глаза, возвращаясь в реальность, часто дыша и стараясь прийти в себя. Мерлин… ну и сон… Что за идиоты утверждают, что во сне раскрываются все сокровенные желания… Какой бред! Он никогда не хотел подчиняться кому-либо! Но все тело приятно ломило, будто его в самом деле истязали в подземелье собственного замка.

Спальня была залита белым ровным светом. Отдышавшись, блондин поднялся, отбросив за плечи влажные волосы и, как был, не одеваясь, подошел к окну. За окном шел снег. Крупные белые хлопья кружились, словно в танце, завораживающем и волшебном, и уже все Поместье было укрыто белоснежным покрывалом. Драко чуть улыбнулся, проведя по холодному стеклу кончиками пальцев. Какая мирная картина… и даже не скажешь, что идет война.

Он небрежно накинул на плечи черный халат с вышитыми серебряными драконами и направился к выходу, но на полпути остановился. Вернулся и уверенно подошел к массивному шкафу в углу, а руки сами отыскали нужную полку и нужную вещь, будто только и ждали этого момента одиннадцать лет. Драко слегка встряхнул купол, внутри него закружились снежинки. Блондин с легким недоумением смотрел на игрушку, словно пытаясь понять, что заставило взять ее в руки. Может быть, дело во сне. Или… в метели за окном. А быть может, просто что-то должно было случиться.

Вздохнув, он поставил купол на место и быстро вышел из комнаты. Через пять минут, опустившись в горячую, приготовленную домашним эльфом ванну, он не помнил уже ни о сне, ни об игрушке.



За завтраком Драко меланхолично любовался метелью за окнами, временами посматривая на пустующий стул Люциуса. Нарцисса полгода назад отбыла к родственникам во Францию, якобы поправить здоровье, и вчера днем отец с Драко официально отправились ее навестить. На самом же деле, юный Малфой остался в поместье, а вот где пропадал Люциус, не знал даже его сын.

Шла война, Малфои считались сторонниками Дамблдора, и пока никто не доказал их приверженности Волдеморту, но все важные решения принимались без участия Люциуса, а Жрецам нужна была информация. Поэтому через проверенных людей был пущен слух, что в доме Малфоев хранятся важные документы, в частности, списки сторонников Лорда. И тут - такой соблазн, поместье будет пустовать целых два дня! Люциус предполагал, что будет послан не последний из союзников Дамблдора, ведь только очень сильный заклинатель был бы способен пройти сквозь многослойную защиту, которой окружили сейчас Малфой-мэнор. Если удастся завербовать его или вытрясти сведения – будет замечательно. Нет – погибнет при попытке вторжения в частную собственность, или просто пропадет… Драко остался в доме, получив строгие указания не зажигать свет, не выходить из дома… что было бы проблематично в такую погоду… словом, создавать иллюзию отсутствия, а Люциус утром отправился в Лондон, чтобы оттуда задействовать два портключа и вернуться. Отец должен был появиться к вечеру, поэтому Драко слегка нервничал, хоть в своем умении встретить незваных гостей лицом к лицу не сомневался.

В десятый раз блондин покосился на золоченый диск на длинной цепочке, украшенный затейливой вязью, что лежал на столе рядом с левым локтем. Он мог бы сойти за украшение, но на самом деле этот предмет реагировал на присутствие посторонних в доме и рядом с ним. Отец оставил его Драко, подробно объяснив, как им пользоваться, но сейчас изящная стрелка индикатора пребывала в неподвижности. Раздраженно фыркнув, блондин отодвинул тарелку с недоеденным завтраком, отчего домашний эльф, прислуживающий ему, прижал уши и попытался спрятаться за вилкой, которой раскладывал жаркое. Но юноша, даже не взглянув на перепуганного домовика, подхватил диск со стола и широкими шагами направился к выходу.

Остаток дня Драко бесцельно слонялся по замку, вяло переругиваясь с портретами предков, что пеняли ему на мрачный вид, и отчаянно скучая. Индикатор не подавал признаков жизни, отец не появлялся, последнюю книгу юноша дочитал еще вчера и отнес в библиотеку, которая сейчас была недоступна. Люциус наложил на нее парочку заклинаний, посолидней, дабы развлечь «гостя», прорвись он сквозь внешнюю защиту. Проигнорировав предупреждение отца - не высовываться, блондин уныло разглядывал белую пустыню из окна второго этажа. «В конце концов, в такой снег все равно снаружи ничего не увидишь, даже если кто-то и наблюдает за замком», - мрачно подумал он. В голову снова полезли воспоминания о сегодняшнем сне, и стоило Драко хоть на секунду прикрыть глаза, он словно наяву чувствовал грубые руки на своих бедрах и сладкую истому, разливающуюся по телу… Нет, ну что же это?! Мысленно отвесив себе оплеуху за подобное поведение, Малфой решительно отошел от окна. Машинально кинул взгляд на индикатор… и сердце едва не выпрыгнуло из груди. Стрелка пришла в движение. Сейчас ее острие указывало на изображение, соответствующее галерее первого этажа. О, весьма впечатляюще. Сломана внешняя защита. И вполне профессионально. Кто-то прошел через черный ход и сейчас уверенно двигался к лестнице. И этот кто-то был один…

Драко молниеносно выхватил волшебную палочку, и, стараясь ступать бесшумно, направился к тайному ходу, в галерее, за изображением одного из Малфоев - личности весьма мрачной. Высокий беловолосый старик в темном плаще и шляпе с роскошным красным пером лишь неодобрительно покосился на своего потомка, проскользнувшего к лестнице, и снова погрузился в сон.

Освещая себе дорогу «люмосом», блондин летел вниз, стараясь унять бешено колотящееся сердце и посматривая на индикатор.

Ну и наглецы же эти красноптичники!* Даже не дождаться темноты! И где же отец, василиск его раздери! Так… если он спустится вот по этому ответвлению, то окажется как раз за спиной незваного гостя, соображал на ходу Драко, одновременно прикидывая свои шансы справиться с ним.

«Только бы не Поттер», - неожиданно мелькнула брезгливая мысль, когда Малфой, затаив дыхание и насторожившись, открыл дверь хода.

Это был не Поттер. Перед дверью библиотеки стоял высокий мужчина в черной куртке и словно прощупывал кончиками пальцев воздух. Губы Драко сложились в торжествующую ухмылку, когда заклинатель, почуяв неладное, резко обернулся, поднимая волшебную палочку. Светло-карие глаза расширились, и, прежде чем маг успел произнести хотя бы начальные слоги заклятия, Малфой выкрикнул «Ступефай!» - направляя голубой луч в грудь взломщика. Даже не вскрикнув, тот отлетел к двери, и, ударившись об нее, обессилено сполз на пол, выронив волшебную палочку. Пламенно-рыжие волосы разметались по мозаике паркета.

[Aihito]

Удобно расположившись в мягком кресле, Драко разглядывал своего пленника, надежно привязанного к стулу с высокой спинкой.

Прошло уже два часа, а рыжий не думал приходить в себя. Когда он ударился о дверь библиотеки, сработало защитное заклятие, добавив мощи к «ступефаю» Драко, и маг был оглушен всерьез и надолго. Малфою не потребовалось много времени, чтобы вспомнить, где он видел этого… героя.

Это было три года назад, в Хогвартсе, в канун Трехмагового Турнира. Тогда Драко был взбешен тем, что Поттер умудрился пролезть на состязание, и поэтому даже сбежал от своих прилипал. Шатаясь по школьному двору в гордом одиночестве, блондин придумывал очередную зверскую пытку для Золотого мальчика, злобно пиная камушки, подворачивающиеся под ноги. Внезапно из-за угла вышел предмет его терзаний, с маленькой кругленькой волшебницей (в которой Малфой признал миссис Уизли) и высоким рыжим парнем, с длинными, стянутыми на затылке в хвост волосами, одетым в черную куртку из драконьей кожи. Драко едва успел подумать, с оттенком брезгливости: «О, надо же, старший из выводка…», когда они встретились взглядами.

Буквально пару мгновений двое юношей смотрели друг на друга: Драко – презрительно прищурившись, Билл – равнодушно.

Потом Билл отвернулся, что-то сказал Поттеру, который кинул настороженный взгляд на Малфоя, и троица проследовала в замок.

Да-да, именно он.

Чуть улыбаясь, Драко разглядывал Билла. Подумать только, и это лучший заклинатель Ордена? Так глупо попасться… Странно, что он не взял с собой кого-нибудь из авроров, подумал блондин, покосившись на индикатор. Хотя… тут Малфоя передернуло от отвращения. Терпеть в своем замке какого-нибудь грязнокрового ублюдка типа Поттера – нет уж. Этот рыжий по крайней мере забавен…

Перекинув длинные ноги через ручку кресла, Драко устроился поудобнее и приготовился ждать отца.



Медленно текли секунды, отмеряя минуты, часы… Так снежинки, что падают на руку, затянутую в перчатку, тают не сразу. Тепло проступает из-под тонкой, тщательно выделанной кожи, и крохотные кристаллики льда постепенно превращаются в капельки воды.

Сумерки заполняли комнату, превращая привычные предметы в нечто чужое и слегка пугающее. А Драко тихо улыбался своим мыслям. Он никогда не верил в заступничество высших сил, но это, похоже, был особый случай. Этот глупый рыжий мальчишка… блондин не думал о том, что Билл старше его лет на пять, а то и больше. Он… в его власти. Не это ли ответ на молитвы Драко? Сейчас он может сделать с рыжим магом что захочет, и никто не придет на помощь - на много миль ни одного человека. За незадачливым заклинателем никто не явится: если бы это было официальным заданием, в замок уже давно бы ломились авроры.

Драко так хотел игрушку - и он ее получил. Чистокровную, красивую игрушку. К тому же, Билл виноват сам. Уизли заслужил то, что собирался сделать с ним Драко. Оставался еще Люциус, но отца можно было уговорить. В конце концов, после того, как они плотно пообщаются с рыжим, почему бы не отдать его Драко?

У него же могут быть свои… собственные развлечения?

Кровавая зала ждет. Ждет и гранитный крест. Прикосновений теплой белой кожи, шелковых волос… именно таких. Огненных.

Только сейчас Драко понял, как идеально подходят друг другу две его «игрушки».

- Совершенно… - выдохнул он, коснувшись щеки Билла кончиками пальцев.

В холле хлопнула дверь, и юноша поднялся. Надо было встретить отца.

А за окном все еще кружился снег …





* «красноптичники» - члены Орден Феникса

Вау! Супер!

Понимаешь, что дочитала до конца, но совершенно не хочется так оставлять, хочется закричать: "А дальше?")))

Потрясающе! Просто слов нет

В очередной раз убеждаешься, что люди рождаются невинными, а какая-то мелочь, случайность делает их этакими плохишами

[Профессор Ибич]

Aihito

Ободаю концовки - "додумай сам". На мой взгляд - идеальный варисант в данном случае...

Мне понрвилось как раскрывался образ Драко. То он невинный реденок, а через минуту... тот Малфой, которого мы привыкли видеть.

[elara]

Aihito

Спасибо!

Действительно, процесс превращения из невинного ребенка в маленькое чудовище - тема интересная. А с разбившейся игрушкой вообще оч. трогательно получилось )) Люблю такие вот яркие детали )

И еще, мне нравится, как вы пишете. Читается текст оч. легко и складно, и, как верно Claire заметила, в конце ловишь себя на том, что хочется читать и читать дальше.

Хотя точка поставлена, конечно, красиво, тут ничего не скажешь )

[Aihito]

elara

Claire

Kawaii Shu



Пожалуйста))) На самом деле я страшно переживала на тему *а вдруг не понравится*. Но.. рада что этого не случилось.

[Натаниэль.]

И... и... и это всё?!

Это жестоко! Это очень-очень жестко обрывать повествование на самом инетерсном месте

Очень понравилось, захватывающе, история затягивает. Очень увлекательно... и хочется ещё столько же

Большое спасибо за этот фик!

[Crucio*]

Такая чернота - и все выстроено идеально с точки зрения психологии. завораживает с первых же строк! Спасибо за такое чудо!!!

[Aihito]

Вам спасибо.) Это как раз тот случай, когда фик пишет себя сам. И ему решать, насколько он логически завершен и психологичен. А мое участие - лишь вовремя перенести "на бумагу".

[Гость]

Спасибо! у Вас получился замечательный фик! великолепный контраст между пасторальным началом (просто Детство Никиты)и пугающим равитием сюжета.

паг